Шпаклевка
25.04.2024

Орловская больница. Городская усадьба Щербатовой – Хитрово После Октябрьской революции дом-утюг и Кулаковка стали приходить в упадок. Ночлежники отказались платить хозяевам, а хозяева, не найдя, кому пожаловаться, бросили это дело

С начала 1680-х годов владение неподалёку от Яузских ворот, подле стен Белого города (в 1760-е годы на месте снесённых белгородских стен были устроены бульвары), принадлежало стольнику Алексею Петровичу Головину. Здесь стояли деревянные хоромы. Сын Алексея Петровича боярин Феодор Алексеевич, знаменитый генерал-адмирал, ближайший сподвижник и друг Петра I, один из первых в России возведённый в графское достоинство, построил в 1685-1689 годах в своём городском имении кирпичную домовую церковь, освящённую во имя Казанской иконы Божией Матери, фасады которой были решены в барочном стиле.

Шли годы. В 1748 году старые головинские хоромы сгорели. Вскоре после этого владение было куплено князем С. И. Щербатовым. А в конце 1750-х годов вдова князя Щербатова Наталья Степановна строит здесь каменные двухэтажные палаты в стиле елизаветинского барокко. И соединяет жилое здание с церковью переходом.

В 1785 году усадьба была продана тайному советнику Андрею Дмитриевичу Карпову и его супруге Наталье Алексеевне.

После сноса стен Белого города усадьба, ранее ориентированная свои главным фасадом на запад, развернулась в противоположную сторону, лицом к бульварам. В конце XVIII века дом был перестроен в классическом стиле.

В пожар 1812 года особняк не пострадал от огня. А в 1822 году его купил генерал-майор в отставке Николай Захарович Хитрово. Тот самый Хитрово, в честь которого была названа соседняя Хитровская площадь, им же и созданная. Николай Захарович – боевой офицер - участвовал в войнах 1805-1811 годов против Франции и Турции, принимал участие в осаде Браилова. В отставку вышел после ранения. Участвовал в известном кружке М. М. Сперанского, за что и был сослан сначала в Вятку, а потом в своё имение под Тарусой. Благодаря заступничеству своего тестя фельдмаршала М. И. Кутузова-Смоленского (Хитрово был женат на его дочери Анне) был в 1813 году прощён и переехал на жительство в Москву.

При нём старый щербатовский дом был перестроен ещё раз и его фасады приобрели декорации в модном тогда стиле ампир. В тимпане фронтона появился лепной герб рода Хитрово. По обеим сторонам от шестиколонного портика – лепные мужские профили с античной амуницией. По одной из версий – это скульптурный портрет владельца усадьбы.

Домовый храм был также перестроен и переосвящён во имя Тихвинской иконы Божией матери – особо чтимой в семье Хитрово.

После смерти Н. З. Хитрово в 1826 году усадьба была продана его наследниками. В 1843 году она перешла к гвардии полковнику Владимиру Ивановичу Орлову, а в 1851 – к его вдове Екатерине Дмитриевне. Детей у супругов не было. И по завещанию В. И. Орлова после смерти его вдовы, последовавшей почти сорок лет спустя, в 1889 году, усадьба поступила в распоряжение Московского попечительного комитета о бедных Императорского Человеколюбивого общества.

В старинной усадьбе была устроена «Орловская лечебница Московского комитета попечения о бедных, для приходящих неимущих больных», состоявшая под покровительством принца Александра Петровича Ольденбургского. Закрытый к тому времени домовый храм был вновь открыт и ещё раз переосвящён во имя Смоленской иконы Божьей матери. Лечебница была «открыта ежедневно от 10 до 2 часов». При ней находилось «специальное отделение на 5 коек для оперативных больных и аптека с бесплатным отпуском лекарств». Благотворительное учреждение предназначалось в основном для обитателей Хитровки. Здесь их лечили, делали несложные операции и подкармливали в столовой.

После революции и лечебница, и храм были закрыты. Церковь Смоленской иконы Божьей матери была снесена в 1930-е годы при строительстве (Подколокольный пер., д.16/2) .

А в главный дом усадьбы Головиных – Щербатовых – Хитрово - Орловых ещё в 1922 году въехали фельдшерские курсы, реорганизованные в 1923 году в трехгодичную фельдшерскую школу имени Губотдела Всемедиксантруда. В 1928 году школа была преобразована в медполитехникум имени Клары Цеткин (с 1954 г. - Московское медицинское училище № 2 имени Клары Цеткин). В настоящее время здесь медицинский колледж имени Клары Цеткин.

В конце ХХ века здание было отреставрировано. При этом на западном фасаде, где сейчас находится вход в медицинский колледж, реставраторами восстановлена декоративная отделка в стиле барокко середины XVIII века. На противоположном фасаде сохранены детали декоративной отделки здания времён Н. З. Хитрово.

Здание бывшей Орловской больницы стоит на государственной охране, как объект культурного наследия федерального значения.

Дом 16, стр.5.

Дом Хитрово (главный дом усадьбы Н. С. Щербатовой - Орловская лечебница (богадельня, больница) XVIII - XIX вв.). Ценный объект культурного наследия федерального значения.

Главный дом городской усадьбы находится на исторической территории Белого города урочища Кулишки . Входит в состав пяти кварталов Достопримечательного места «Хитровка».

Свой нынешний вид дом приобрёл в 1823 году при генерал-майоре Н. З. Хитрово . На фронтоне сохранился фамильный герб Хитрово .

История

Усадьбу наследовал его сын - Ф. А. Головин . Головин построил новые деревянные хоромы и кирпичную церковь при них, освящённую во имя Казанской иконы в -1698 годах .

От адмирала Головина усадьба перешла к его вдове, а затем к племяннику, лейб-гвардии Преображенского полка поручику Петру Ивановичу Головину. В 1748 году усадьба сгорела.

В 1750 году владение было куплено князем Семёном Ивановичем Щербатовым (?-), вернувшимся из пустоозерской ссылки (по так называемому «Суздальскому делу» 1718 года), а в 1757 году перешло к его вдове, Наталье Степановне Щербатовой (урождённой Бестужевой). Она построила взамен сгоревшим деревянным хоромам новый каменный дом с флигелем, соединив дом с церковью переходом. На заднем фасаде реставраторы восстановили архитектурное убранство дома Щербатовой.

Новый хозяин капитально перестроил старый щербатовский дом в стиле ампир. Фасад со стороны Яузского бульвара украсился шестиколонным портиком, а на фронтоне был помещён родовой герб. Церковь также получила новый декор и была вновь освящена в честь Тихвинской иконы .

После смерти Хитрово дом переходит к купчихе А. Н. Немчиновой, а церковь вновь закрывается.

В доме Орловской лечебницы Клара Цеткин организовала фельдшерскую школу. Сейчас в доме находится Медицинское училище им. Клары Цеткин.

Галерея

См. также

  • Церковь Смоленской Божией Матери при Орловской лечебнице на Хитровке

Напишите отзыв о статье "Дом Хитрово"

Примечания

Литература

  • Церковная археология Москвы: Храмы и приходы Ивановской горки и Кулишек / Под общ. ред. д-ра искусствоведения А. Л. Баталова . - М ., 2006. - С. 136-154. - ISBN 5-91150-014-0 . (в пер.)

Отрывок, характеризующий Дом Хитрово

– Я к тебе заезжал, – сказал Ростов, краснея.
Долохов не отвечал ему. – Можешь поставить, – сказал он.
Ростов вспомнил в эту минуту странный разговор, который он имел раз с Долоховым. – «Играть на счастие могут только дураки», сказал тогда Долохов.
– Или ты боишься со мной играть? – сказал теперь Долохов, как будто угадав мысль Ростова, и улыбнулся. Из за улыбки его Ростов увидал в нем то настроение духа, которое было у него во время обеда в клубе и вообще в те времена, когда, как бы соскучившись ежедневной жизнью, Долохов чувствовал необходимость каким нибудь странным, большей частью жестоким, поступком выходить из нее.
Ростову стало неловко; он искал и не находил в уме своем шутки, которая ответила бы на слова Долохова. Но прежде, чем он успел это сделать, Долохов, глядя прямо в лицо Ростову, медленно и с расстановкой, так, что все могли слышать, сказал ему:
– А помнишь, мы говорили с тобой про игру… дурак, кто на счастье хочет играть; играть надо наверное, а я хочу попробовать.
«Попробовать на счастие, или наверное?» подумал Ростов.
– Да и лучше не играй, – прибавил он, и треснув разорванной колодой, прибавил: – Банк, господа!
Придвинув вперед деньги, Долохов приготовился метать. Ростов сел подле него и сначала не играл. Долохов взглядывал на него.
– Что ж не играешь? – сказал Долохов. И странно, Николай почувствовал необходимость взять карту, поставить на нее незначительный куш и начать игру.
– Со мной денег нет, – сказал Ростов.
– Поверю!
Ростов поставил 5 рублей на карту и проиграл, поставил еще и опять проиграл. Долохов убил, т. е. выиграл десять карт сряду у Ростова.
– Господа, – сказал он, прометав несколько времени, – прошу класть деньги на карты, а то я могу спутаться в счетах.
Один из игроков сказал, что, он надеется, ему можно поверить.
– Поверить можно, но боюсь спутаться; прошу класть деньги на карты, – отвечал Долохов. – Ты не стесняйся, мы с тобой сочтемся, – прибавил он Ростову.
Игра продолжалась: лакей, не переставая, разносил шампанское.
Все карты Ростова бились, и на него было написано до 800 т рублей. Он надписал было над одной картой 800 т рублей, но в то время, как ему подавали шампанское, он раздумал и написал опять обыкновенный куш, двадцать рублей.
– Оставь, – сказал Долохов, хотя он, казалось, и не смотрел на Ростова, – скорее отыграешься. Другим даю, а тебе бью. Или ты меня боишься? – повторил он.
Ростов повиновался, оставил написанные 800 и поставил семерку червей с оторванным уголком, которую он поднял с земли. Он хорошо ее после помнил. Он поставил семерку червей, надписав над ней отломанным мелком 800, круглыми, прямыми цифрами; выпил поданный стакан согревшегося шампанского, улыбнулся на слова Долохова, и с замиранием сердца ожидая семерки, стал смотреть на руки Долохова, державшего колоду. Выигрыш или проигрыш этой семерки червей означал многое для Ростова. В Воскресенье на прошлой неделе граф Илья Андреич дал своему сыну 2 000 рублей, и он, никогда не любивший говорить о денежных затруднениях, сказал ему, что деньги эти были последние до мая, и что потому он просил сына быть на этот раз поэкономнее. Николай сказал, что ему и это слишком много, и что он дает честное слово не брать больше денег до весны. Теперь из этих денег оставалось 1 200 рублей. Стало быть, семерка червей означала не только проигрыш 1 600 рублей, но и необходимость изменения данному слову. Он с замиранием сердца смотрел на руки Долохова и думал: «Ну, скорей, дай мне эту карту, и я беру фуражку, уезжаю домой ужинать с Денисовым, Наташей и Соней, и уж верно никогда в руках моих не будет карты». В эту минуту домашняя жизнь его, шуточки с Петей, разговоры с Соней, дуэты с Наташей, пикет с отцом и даже спокойная постель в Поварском доме, с такою силою, ясностью и прелестью представились ему, как будто всё это было давно прошедшее, потерянное и неоцененное счастье. Он не мог допустить, чтобы глупая случайность, заставив семерку лечь прежде на право, чем на лево, могла бы лишить его всего этого вновь понятого, вновь освещенного счастья и повергнуть его в пучину еще неиспытанного и неопределенного несчастия. Это не могло быть, но он всё таки ожидал с замиранием движения рук Долохова. Ширококостые, красноватые руки эти с волосами, видневшимися из под рубашки, положили колоду карт, и взялись за подаваемый стакан и трубку.
– Так ты не боишься со мной играть? – повторил Долохов, и, как будто для того, чтобы рассказать веселую историю, он положил карты, опрокинулся на спинку стула и медлительно с улыбкой стал рассказывать:
– Да, господа, мне говорили, что в Москве распущен слух, будто я шулер, поэтому советую вам быть со мной осторожнее.
– Ну, мечи же! – сказал Ростов.
– Ох, московские тетушки! – сказал Долохов и с улыбкой взялся за карты.
– Ааах! – чуть не крикнул Ростов, поднимая обе руки к волосам. Семерка, которая была нужна ему, уже лежала вверху, первой картой в колоде. Он проиграл больше того, что мог заплатить.
– Однако ты не зарывайся, – сказал Долохов, мельком взглянув на Ростова, и продолжая метать.

Через полтора часа времени большинство игроков уже шутя смотрели на свою собственную игру.
Вся игра сосредоточилась на одном Ростове. Вместо тысячи шестисот рублей за ним была записана длинная колонна цифр, которую он считал до десятой тысячи, но которая теперь, как он смутно предполагал, возвысилась уже до пятнадцати тысяч. В сущности запись уже превышала двадцать тысяч рублей. Долохов уже не слушал и не рассказывал историй; он следил за каждым движением рук Ростова и бегло оглядывал изредка свою запись за ним. Он решил продолжать игру до тех пор, пока запись эта не возрастет до сорока трех тысяч. Число это было им выбрано потому, что сорок три составляло сумму сложенных его годов с годами Сони. Ростов, опершись головою на обе руки, сидел перед исписанным, залитым вином, заваленным картами столом. Одно мучительное впечатление не оставляло его: эти ширококостые, красноватые руки с волосами, видневшимися из под рубашки, эти руки, которые он любил и ненавидел, держали его в своей власти.

Городская усадьба Щербатовой – Хитрово впервые упоминается в конце ХVII века, тогда она являлась самым крупным землевладением в приходе церкви Петра и Павла у Яузских ворот, вблизи стены Белого города и принадлежало сподвижнику Петра I генерал-фельдмаршалу Фёдору Алексеевичу Головину.

Жилые постройки в городской усадьбе были деревянными.

В 1695-1698 годах Головин выстроил в своей усадьбе каменную домовую церковь в честь Казанской иконы Богоматери. В 1748 году при владельце Петре Ивановиче Головине городская усадьба сгорела. На плане Москвы Горихвостова, отражающем ситуацию середины ХVIII века, участок показан пустым, с мелкой застройкой по границам. Храм сохранился. Территория будущей городской усадьбы Щербатовой - Хитрово имела треугольную конфигурацию с границами по проезду Белого города и Подколокольному переулку.

С 1750 года городская усадьба принадлежала князю Семёну Ивановичу Щербатову, а с 1775 года его вдове Наталье Степановне Щербатовой. На плане владения Щербатовой за 1775 год, подписанном архитектором Василием Яковлевым, нанесены старые деревянные здания, предназначенные к сносу, церковь и новые объёмы - центральный дом и южный флигель с переходами. Владение представляло собой великолепный ансамбль московского барокко - пример городской усадьбы ХVIII века.

Городская усадьба Щербатовой в 1780 году перешла к её племяннице Наталье Никитичне Нащёкиной. В 1785 году владение при¬надлежало полковнику Александру Дмитриевичу Карпову и его жене Наталье Алексеевне. В 1812 году местность у Яузских ворот пострадала от пожара, и домовая церковь была вновь освящена после разграбления в 1817.

Наталья Карпова умерла в 1821, будучи уже вдовой. Она завещала передать имущество домовой церкви в Ново-Иерусалимский монастырь, где захоронены её родственники, с просьбой о погребении её в одном из приделов монастырского храма. Домовый храм был упразднён.

В том же 1821 году двор Карповой приобрёл генерал-майор Хитрово.

К 1823 году Николай Захарович скупает соседние владения рядом с усадьбой. Он снёс остатки погоревших зданий. На очищенной и замощённой площади открыли мясной и овощной рынок. Хитрово перестроил главный дом, построенный Н.С. Щербатовой. Старый декор был сбит, надстроен мезонин, со стороны Яузского бульвара к дому примкнул белокаменный портик. Была перестроена в стиле ампир церковь и вновь освящена в 1822 году в честь Тихвинской иконы Богоматери.

После смерти Н.З.Хитрова в 1826 году городская усадьба Щербатовой - Хитрово сменила несколько владельцев, пока не перешла гвардии полковнику Владимиру Ивановичу Орлову. На плане участка в 1843 году показана широкая аллея, ведущая к дому через сад. В это время была произведена передел¬ка фасадов и интерьеров. Главный дом представлял собой 3-х этажный объем, укра¬шенный шестиколонным портиком. К нему пристроены крылья и флигель.

Домовая церковь приобрела отделку, характерную для 40-50 годов XIX столетия.

Из документа 1851 года следует, что В.Н.Орлов завещал свою усадьбу с домом и церковью Московскому попечительскому комитету о бедных Императорского Человеколюбивого общества, которая должна была перейти новому владельцу после смерти его жены, Екатерины Дмитриевны Орловой. Екатерина Орлова прожила долго, часть построек сдавалась в аренду купцу Егору Ивановичу Некрасову.


В 1889 году городская усадьба Щербатовой - Хитрово по завещанию Е.Д.Орло¬вой переходит к Императорскому Человеколюбивому Обществу. Здесь решено было устроить лечебницу-амбулаторию для бедных с операционной для несложных операций и несколькими больничными палатами. Окончательно участок был закреплён за Попечительским комитетом в 1892 году. Началась перестройка дома и его приспособление под лечебницу под наблюдением архитектора Человеколюбивого общества Петра Павловича Зыкова.

Была устроена новая чугунная лестница в мезонине и на чердаке, голландские печи заменены центральным ото¬плением, устроена каменная ограда, новые ворота, построен новый деревянный тамбур, помещение под церковью было приспособлено для народной столовой с пробивкой оконных и дверных проёмов. Перестраивался переход к церк¬ви. Новую отделку получил большой зал 2-го этажа, где установили четыре пары гипсовых колонн. При Орловых домовый храм бездействовал. Попечительный комитет возобновил его отделку. В 1893 году состоялось освящение домовой церкви, посвящённой на этот раз Смоленской иконе.

Устроенный Н.З.Хитрово рынок (Хитров рынок) во 2-й половине ХIХ века постепенно превратился в одну из самых криминогенных зон в Москве, а тихие Кулишки заполнились ночлежками и притонами. Хитровка стала биржей труда, для приезжающих в Москву мастеровых, а заодно и приютом для бродяг и воров. Орловская лечебница обслуживала, прежде всего, этот контингент, домовая церковь была предназначена для него же. В подклете церкви организовали бесплатную столовую.

Оценочная ведомость 1915 года показывает назначение всех помещений дома. На первом этаже располагались кухня и столовая для бедных, контора, раздевальня, квартиры священника, псаломщика, провизора и фельдшериц, жилье низшего персонала, котельная. На втором этаже находились кабинеты врачей, приёмный зал, операционная, три больничные палаты. Часть территории владения была занята складами Большевского приюта (благотворительного заведения Человеколюбивого общества в посёлке Большево).

После революции Орловская лечебница, Народная столовая и домовая церковь были закрыты.

В 1922 году в здание Орловской лечебницы разместились фельдшерские курсы.

В 1930 гг. была разобрана церковь и её подклеть, а в 1937 на территории бывшей лечебницы возвели по проекту архитектора Н.А. Голосова корпуса многоэтажного жилого дома. Таким образом, старинное здание оказалось во дворе жилого дома.

В конце XX веке была проведена реставрация здания. После реставрации западному фасаду основного объёма (на уровне 1 и 2 этажей), восточному и части южного фасада флигеля возвращён барочный облик середины ХVIII века. Воссоздано декоративное оформление фасадов. Восточный фасад основного объёма сохранил ампирный облик.

Главный дом городской усадьбы Щербатовой – Хитрово сохранил свою объёмно-планировочную структуру в пределах капитальных стен. Были отреставрированы и внутренние помещения. Сохранена чугунная лестница каслинского литья, ведущая с первого на второй этаж, а также воссоздано декоративное убранство парадного зала, расположенного в северной части второго этажа основного объёма.

В настоящее время в здании размещается Медицинское училище № 2 имени Клары Цеткин.

Во дворе жилого здания сталинской эпохи, на углу Яузского бульвара и Подколокольного переулка, сохранился старинный усадебный дом, к которому некогда примыкал небольшой домовый храм, построенный еще в XVII веке. Дом с храмом составляли центральную часть обширной усадьбы, самой большой на Кулишках, которая в XVII веке принадлежала боярам Головиным.



(c) saitafern

Двор стольника Алексея Петровича Головина впервые упоминается в описи дворов
и владельцев от Покровских до Яузских ворот I682 года. Служилый дворянин из старинного рода, А. П. Головин выдвинулся в царствование Феодора Алексеевича. В 1682 году он получил чин стольника, а в 1685 - стал боярином. Служил в Приказе Денежного сбора, помогая своему сыну организовывать посольство в Китай. Сын его, знаменитый генерал-адмирал, ближайший сподвижник Петра I Федор Алексеевич Головин был одним из наиболее выдающихся государственных деятелей Петровской эпохи.

Федор Алексеевич Головин.

Начав свою службу послом в Китае, он впоследствии принимал участие в Великом посольстве Петра I в Европу. набирал иностранцев на русскую службу возглавлял Посольский приказ, Навигационную школу, Оружейную, Золотую и Серебряную палаты, Монетный двор. Возглавив отечественное кораблестроение, Головин стал одним из родоначальников русского флота. Одним из первых в России он был возведен в графское звание и первым удостоился ордена Александра Невского. Царь Петр безгранично доверял Головину и называл его своим другом. Узнав о кончине Головина, государь в соболезновании осиротевшему семейству подписался: «исполненный печали Петр».

Федор Алексеевич Головин.

В перешедшей к нему от отца московской усадьбе на Кулишках Ф.А. Головин построил деревянные хоромы, а близ них в 1695-1698 годах возвел небольшую кирпичную домовую церковь, освященную во имя Казанской иконы Божией Матери (получить разрешение на устройство домового храма в конце XVII - начале XVIII века крупным вельможам, особенно обремененным возрастом и болезнями, было нетрудно).
Головинская церковь принадлежала к кругу памятников нарышкинского барокко. В пышности фасадного убранства она уступала другим известным домовым церквам своего времени - таким, как Знамения Богоматери на Шереметевом дворе, Успения в усадьбе Салтыковых на Чижевском подворье или мученицы Ирины во владении Нарышкиных, но была достаточно репрезентативна и выразительна. Ее основной объем со скругленной восточной стеной, окруженный гульбищем, стоял на высоком подклете, обнесенном галереей-аркадой. Восьмерик, возможно, завершался ярусом звона, так как в документах есть упоминание о звоннице.
Владение Головина входило в состав прихода святых апостолов Петра и Павла, что у Яузских ворот, И домовый храм был приписан к нему. В 1702 году по челобитью Головина сюда определили молодого священника из Костромы Иосифа Иванова, который был рукоположен Патриархом Адрианом в 1696 году и назначен на место умершего отца в костромской храм пророка Илии. В головинской церкви отец Иосиф прослужил более пятидесяти лет.
От адмирала Головина усадьба вместе с храмом перешла к его вдове, а затем к племяннику, лейб-гвардии Преображенского полка поручику Петру Ивановичу Головину.

Герб рода Головиных.

Во время московского пожара 1748 года старые головинские палаты сгорели, а с ними погибли ставленная и перехожая грамоты отца Иосифа. Двумя годами позже П. И. Головин обращается к священноначалию с прошением, в котором излагает биографию священника, дает ему наилучшую характеристику и просит восстановить эти документы, так как без них священник «Божией службы исправлять не смеет, а он мне, именованному, при показанной церкви быть годен, понеже человек он добрый и не пьяница, и службу исправляет повсегда неленостно»,
В 1750 году усадьба была куплена князем С.И. Щербатовым, а в I757-м - перешла к его вдове Наталье Степановне, которая построила на месте сгоревших хором новый каменный дом с флигелем, соединив здание с церковью переходом. Получился симметричный архитектурный ансамбль в стиле барокко, в котором храм играл роль высотной доминанты.

Герб рода Щербатовых.

С 1757 года в домовой Казанской церкви служил иерей Алексий Иванов. После его смерти княгиня Щербатова подала прошение о назначении нового священника, но в регистрации домового храма ей отказали, так как она была еще молода и здорова. В 1759 году антиминс из церкви был «преосвященным митрополитом Тимофеем взят с животными (символы 4-х евангелистов - М. К). Лишь через 20 лет, уже состарившись, княгиня получила разрешение на проведение служб в домовом храме, и в 1780 году туда назначили священника Ксенофонта Федорова. От бездетной Щербатовой усадьбу унаследовала ее племянница Н. Н. Нащокина, которая также получила разрешение «в рассуждении немолодых лет и по слабости здоровья оную святую церковь содержать». Священнику от владелицы предоставлялся «дом священников особливо, в нем две горницы, в них перегородки. Сени, и в них покой, в котором кушанье готовить < ... > садик с плодовитыми деревьями, денег 60 рублей (в год - М. К), муки аржаной шесть четвертей, круп полторы четверти, дров две сажени < ... > А сверх того приходскому священнику ежегодно сверх приходу его со крестом в известные праздники храмовые, тако ж за исправление треб имею давать 20 рублев».
В 1785 году усадьба была продана тайному советнику Андрею Дмитриевичу Карпову и его супруге Наталье Алексеевне, также имевшим право содержать домовую церковь, В которой продолжал служить отец Ксенофонт.
После сноса стены Белого города и устройства Яузского бульвара в конце XVIII века главным фасадом дома стал восточный, обращенный к бульвару домовый храм приобрел значение одного из высотных акцентов в панораме бульвара. Во время пожара 1812 года усадебные постройки почти не пострадали, и на следующий год богослужения в домовом храме были возобновлены.


Орловская лечебница(быв. дом генерал-майора Н.З.Хитрово) с домовой церковью Смоленской иконы Божьей Матери. Справа - дом Телешовых. Вид из окна Практической академии.
Фот. Н.М. Щапова. Нач. 20 века.

В 1821 году, после смерти Н. А. Карповой, домовый Казанский храм был упразднен, а все его имущество и иконостас по завещанию владелицы усадьбы поступили в Новоиерусалимский монастырь. Там находился семейный склеп князей Оболенских, из рода которых происходила Наталья Алексеевна, предполагавшая устроить в монастырском соборе Казанский придел «для поминовения родных, которые там положены».
Из описи имущества закрытой церкви известно, что ее трехъярусный иконостас был выкрашен и местами вызолочен. В его местом ряду, справа от Царских врат, располагался образ Спаса Вседержителя в серебряном окладе, а слева - Казанская икона «с разными Господскими и Богородичными праздниками в клеймах». Во втором ярусе помещалось пять икон, а в третьем - три больших и два малых образа. В описи также упомянуто медное позолоченное паникадило с хрустальными подвесками.
В 1822 году усадьбу купил генерал-майор Николай Захарович Хитрово, пожелавший возобновить закрытую церковь и освятить ее во имя Тихвинской иконы Божией матери, поскольку семейство Хитрово, уже имевшее Тихвинский храм в своём калужском имении, особо почитало эту икону. В своем прошении в Московскую духовную консисторию новый владелец усадьбы писал: «По ревности моей к благолепию храма Божия, наипаче же по долговременности его существования, не желая упразднить оный и обратить для домашнего своего какого-либо употребления, всепокорнейше прошу Ваше Высокопреосвященство дозволить устроить мне во оном по-прежнему, иконостас во имя Тихвинской иконы Божией Матери и снабдить весь требуемою приличною утварию». Прошение удовлетворили, и в 1823 году домовая церковь в городской усадьбе Хитрово была заново освящена.


Цековь Тихвинской иконы Божьей Матери. Проект перестройки перехода от усадебного дома к храму. 1844. ЦАНТДМ.

Николай Захарович принадлежал к древнему дворянскому роду Хитрово , ведущему своё происхождение от выехавшего во второй половине XIV века из Золотой Орды к великому князю рязанскому Олегу Иоанновичу Эду-Хана, по прозванию Сильно-Хитр, наречённого при крещении Андреем.

Герб рода Хитрово. Герб рода Гагариных.

UPD: Выше ошибочно приведён герб Гагариных. Вот герб Хитрово с описанием:

Герб Хитрово.
"Посреди щита, имеющаго красное полe, изображена дворянская золотая Корона, сквозь кoтopoй выходятъ крестообразно положенные две шпаги, остроконечниями обращенныя къ верхнимь угламь, и между ихъ въ нижней части щита осмиугольная серебреная звъзда. Щитъ увенчанъ обыкновеннымъ дворянскими шлемомъ съдворянскою на немъ Короною,изъ за кoтopoй видны три строусовы пера. Наметь на щитЬ красной, подложенъ серебромъ".

Н.З.Хитрово был флигель-адъютантом (офицером в свите императора) у Павла I и Александра I, участвовал в войнах 1805-11 гг. против Франции и Турции, принимал участие в осаде Браилова и после ранения вышел в отставку. На этом его военная карьера и закончилась. Перед самой войной 1812 года он был обвинён по делу М.М.Сперанского и сослан сначала в Вятку, а потом в своё имение под Тарусой. После изгнания Наполеона из России Николай Захарович благодаря фельдмаршалу М.И.Кутузову-Смоленскому (Хитрово был женат на второй дочери фельдмаршала – Анне) был прощён и уехал в Москву. Во время своего пребывания в Вятке вёл "журнал", отрывок из которого, касающийся истории этого города и некоторых его достопримечательностей, напечатан в "Трудах и Записках" московского общества истории и древностей российских (ч. III, книга 1). Был ревностным членом-корреспондентом библейского общества. Издал две брошюры: "Перемышльский Лютиков монастырь" и "Наставление, в какие дни читать святое Евангелие". Был избран почетным членом Московского Университета в 1825-1826 гг.
Н.3.Хитрово капитально перестроил старый щербатовский дом в стиле ампир, украсив нарядный фасад белокаменным портиком. Новый облик получила и церковь: был срублен барочный декор, над куполом восьмерика поставлена новая глава, а стены обработаны характерными для ампира лепными венками и гирляндами. В архиве Московской городской управы сохранился чертеж главного фасада дома и храма, выполненный, правда, не совсем точно.
Наконец, в 1823 году Н. З. Хитрово купил находившиеся рядом с его усадьбой два погорелых двора Калустовой и Бажукиной, которые так и не смогли возобновить их после пожара 1812 года. Новый владелец снес руины, расчистил землю и предложил Московскому градоначальнику В.Д. Голицыну устроить здесь мясной и овощной рынок - взамен торга у Варварских ворот, имевшего дурную славу.
На благоустройство торговой площади Хитрово пожертвовал 1000 рублей. Городская дума приняла это предложение. Площадь замостили и обсадили деревьями, поставили фонари и сделали большой металлический навес, а Хитрово построил на ней каменный корпус со складами. Все было готово для открытия рынка. Но в 1826 году Николай 3ахарович умер, а его наследники отказались от затеи отца, продали усадьбу и уехали из этих мест.
Рынок по-настоящему так и не открылся, и только зимой на Хитровской площади проводились сезонные мясные ярмарки. Свободное место вскоре заполонили мастера, собиравшиеся здесь в артели в ожидании работодателей, которое могло длиться несколько дней, недель, а то и месяцев. Окрестные домовладельцы строили для них ночлежные дома, дешевые харчевни и трактиры. Старинные аристократические усадьбы перестраивались и превращались в ночлежки. Так посреди тихих уютных Кулишек постепенно образовалась знаменитая Хитровка. Трактиры и кабаки на Хитровом рынке именовались в соответствии со вкусами его обитателей - "Каторга», «Пересыльный», «Сибирь» и т.д. Четверо домовладельцев: Румянцев, Кулаков, Ярошенко и Кирьяков (а после него Бунин) - поставили здешний ночлежный промысел на широкую ногу. Хитровка стала страшной язвой Москвы уже в 1860-е годы, а в начале ХХ века это было уже своеобразное государство со своим управлением и со своими законами. Ликвидировать ее было невозможно, но заставить содержателей ночлежек жестко соблюдать санитарные нормы власти все же смогли.
Купившая усадьбу Хитрово купчиха А. Н. Немчинова сдавала ее внаем (с 1829 г. - Обществу поощрения трудолюбия), а домовая церковь в очередной раз была закрыта.

План городской усадьбы полковника В.И.Орлова. 1843. ЦАНТДМ.

В 1843 году усадьба перешла гвардии полковнику Владимиру Ивановичу Орлову, а в 1851 - его вдове Екатерине Дмитриевне.

Усадьба В.И.Орлова. Главный дом. Восточный фасад. 1844. ЦАНТДМ.

Владение сохраняло большой старинный сад, но постепенно застраивалось мелкими зданиями. По завещанию В. И. Орлова после смерти его супруги усадьба, за неимением наследников, должна была перейти к Московскому попечительному комитету о бедных Императорского Человеколюбивого общества. Е.Д. Орлова прожила долго и лишь в 1889 году усадьба на Яузском бульваре поступила в распоряжение этого старейшего в России благотворительного учреждения. Здесь устроили лечебницу для бедных, которая получила название Орловской. "Орловская лечебница в Подколокольном пер. Московского комитета попечения о бедных, для приходящих неимущих больных, состоит под покровительством принца Александра Петровича Ольденбургского. Открыта ежедневно от 10 до 2 часов. При лечебнице специальное отделение на 5 коек для оперативных больных и аптека с бесплатным отпуском лекарств" (Вся Москва: Адресная книга на 1908 г. Отд. 1. С.497.)
Заброшенный домовый храм в 1892 году был открыт в третий раз и освящен в честь Смоленской иконы Божией Матери, в подклети под церковью устроили столовую для бедных.


Церковь Смоленской Божьей Матери при доме Орловой на Хитровской площади. Фото кон.19 века. (Шерер, Набгольц и К).

Благотворительное учреждение в бывшей усадьбе Орловых предназначалось в основном для обитателей Хитровки. Здесь их лечили, делали несложные операции и подкармливали в столовой.
Судя по тому, что настоятелями домового храма на Хитровом рынке назначались, как правило, опытные священники, московские власти придавали этой церкви большое значение. Здесь получали духовное окормление нищие, бродяги, преступники, люди «дна», которые так мастерски изображены Гиляровским и Горьким. Со времени открытия Смоленской церкви здесь служил протоиерей Василий Цветков. В 1909 году он ушел на покой, но продолжал жить при храме, а новым настоятелем был назначен протоиерей Василий Ольховский. В клировой ведомости за 1912 год упомянут и второй священник Смоленской церкви - Виктор Кореннов. В 1904 году в храме появился диакон Владимир Розанов. Должность старосты исполнял купец Александр Селевановский.
В 1919 году Смоленский храм, как и большинство домовых церквей, закрыли, а в дом Орловской лечебницы в сентябре 1922 года переехали фельдшерские курсы, реорганизованные в 1923 году в трехгодичную фельдшерскую школу имени Губотдела Всемедиксантруда. В 1928 году школа была преобразована в медполитехникум имени Клары Цеткин (с 1954 г. - Московское медицинское училище №2 имени Клары Цеткин).
Около 1932 года Смоленский храм был снесён.

Место где до 1932 года находился храм Смоленской иконы Божией Матери. Вид с юго-востока (привязка - край здания лечебницы). Фото 1979 года.

Снос церкви был ускорен из-за строительства в этом квартале многоэтажного жилого дома
по проекту архитектора И.А.Голосова.

Собирались снести и всю усадьбу, но администрация Медицинского училища им. Клары Цеткин отстояла ее здания, и на рубеже XX-XXI веков они были отреставрированы.
Случайные статьи

Вверх